Первую историю, как говорится, «лента принесла» — вместе со ссылкой на статью Николаса Коула. Коул — один из самых успешных коммерческих авторов в англоязычном мире. Как блогер и копирайтер (сам Николас говорит о себе ghostwriter) он пишет больше 10 000 слов в день. Каждый день. Просто поверьте: Это. Очень. Много.
Среди советов по повышению продуктивности, которые он дает авторам, есть такой:
«Вот главный секрет: вы должны читать. Лучший способ подготовиться к большой и продуктивной работе над текстом — читать. В первую очередь — читать тексты, написанные тем же „голосом“, которым вы планируете сейчас говорить с читателем. Это то, что я рекомендую не только коммерческим авторам, но вообще всем авторам. Я знаю, что даже для моих персональных проектов (статей, блогов, рассылки — А.И.) главное — „попасть в правильный голос“. Мой голос как автора научно-популярных текстов (non-fiction) сильно отличается от моего „поэтического“ голоса, а тот в свою очередь отличается от голоса, который звучит в моих бизнес-текстах. Читайте тексты в том жанре, в котором собираетесь писать прямо сейчас.»
Как говорят в Facebook, жаль, что под этим советом нельзя поставить десять «лайков» — настолько он мне кажется правильным. Причем как с практической точки зрения (начитывать чужие удачные тексты, чтобы вобрать из них интонацию, тембр, подачу — отличная стратегия!), так и с философской: чтобы зазвучать, надо научиться слушать.
Эту мысль как нельзя лучше продолжает другая история, которую я подсмотрела в книжке Дэниела Койла «Код таланта. Гениями не рождаются, ими становятся». Вот что пишет Койл:
«…Рэй Ламонтейн, работник обувной фабрики из Льюистона, штат Мэн, в возрасте двадцати двух лет вдруг решил стать бардом. У Ламонтейна было недостаточно музыкального опыта и еще меньше денег, поэтому он решил действовать проще: купил с рук десятки альбомов Стивена Стиллза, Отиса Реддинга, Эла Грина, Этты Джеймс и Рэя Чарльза и заперся в квартире. В течение двух лет он каждый день по нескольку часов подпевал исполнителям на этих записях. Друзья Ламонтейна решили, что он уехал из города, а соседи полагали, будто он спятил или изобрел музыкальную машину времени, и отчасти они были правы. Ламонтейн впоследствии вспоминал: „Я пел и пел, но у меня не получалось. Потребовалось много времени, прежде чем я научился петь так, чтобы музыка рождалась у меня внутри." Через восемь лет вышел первый альбом Ламонтейна, и было продано почти полмиллиона копий. Главной причиной успеха стал проникновенный голос певца, который, подобно „Роллинг Стоунз“, звучал словно церковные колокола…»
Почему я об этом рассказываю? Каждые двое из трех авторов, с которыми мне когда-либо доводилось работать, подвержены «проклятию уникальности» (не знаю, есть ли такой термин, если нет, будем считать, что я его только что изобрела).
Задумывая текст (особенно — первый текст!), большинство из нас руководствуется убеждением, что это должно быть полностью уникальное, ни на что не похожее, глубоко авторское высказывание. Нечто такое, чего никто никогда не думал, не писал, не делал, не говорил. Это убеждение — любимая отговорка прокрастинаторов («Мне пока нечего сказать миру») и верный друг «самозванца» («Все уже сказано до меня»).
На деле же иногда (хотя кого я обманываю — почти всегда) лучшее, что мы можем сделать — последовать примеру Ламонтейна: выбрать тех, кто нас вдохновляет, и раз за разом, много-много раз, попытаться сделать не по-своему, а точно так же.
И однажды, после пятой-десятой-двадцать пятой попытки повторить чужой голос, вы услышите свою музыку, которая рождается у вас внутри.